Автозак в Жодино
Около 11 утра арестованных начали перевозить в тюрьму, расположенную в городе Жодино Минской области. Перевозили в двух автозаках.
Офицеры ОМОН, руководившие погрузкой, отбирали в один автозак тех, кто хоть чем-либо выделялся внешне: людей в одежде с национальной белорусской символикой, парней с длинными волосами, с татуировками. По слухам, в этом автозаке истязали сильнее. Но и то, что пережил я при этапировании, больше всего напоминает действия гестапо.
Перед погрузкой в автозак каждый задержанный должен был на камеру назвать свои имя и фамилию.
Люди в автозаке лежали один на другом. Подо мной парень потерял сознание. Происходило это так: человек становится на колени, руки за спиной, спина согнута, голова уткнута в пол. Я становлюсь за ним, тоже на коленях, наваливаюсь на него.
Более крепким мужчинам связывали руки пластиковыми стяжками — так сильно, что кисти рук синели. Некоторым удавалось их растянуть, но если «омоновцы» это замечали, человек получал неимоверное количество ударов по спине.
Этапирование в Жодино было самым тяжелым моментом за все время его ареста. Передо мной лежал парень, очень крепкий. Потом он был со мной в камере, он бывший солдат из президентской роты, которые устраивают представления на праздники и встречают иностранных гостей почётным караулом. Видимо ему не хватило воздуха и он потерял сознание. Его перевернули, побили по щекам, полили водой и он пришёл в себя. Но теперь он был надо мной в этой груде тел.
Один парень просто наделал в штаны. По-моему, он был прямо передо мной. И вот, мы едем в этой духоте, люди лежат один на другом, колени болят, машина прыгает на ухабах… И тут добавляется этот запах. А еще в автозаке они играли с нами в «караоке». Они «заказывали» песню – а мы должны были ее петь. Они «заказывали» песню «Перемен» Цоя, или песни Стаса Михайлова. Я не пел, но более молодые ребята пытались что-то исполнить.
Тех, кто жаловался, снова начинали избивать. При этом, если «омоновец» не мог достать до человека, которого хотел избить дубинкой, он становился на спины других заключенных, чтобы дотянуться.
Он становился одной ногой на мою спину, другой – на кого-то другого. И не просто становился – это было бы не так больно – нет, он намеренно вдавливал ботинок мне в спину, прокручивал, чтобы было больнее. Я понял, что лучше не издавать ни звука, еще часик потерпеть. Но мы слушали их – и запоминали. Иногда они совершали ошибки — называли друг друга по фамилиям. Я из автозака в Жодино запомнил одну фамилию: Шабуня.
Позже одного из них опознали пострадавшие. Это был сержант ОМОН Павел Шабуня.
Помните, как в сериале «Игра престолов» Арья Старк все время повторяла про себя фамилии и имена тех, кого она должна убить? Я, конечно, не собираюсь никого убивать, но эту систему я усвоил. Я все время повторял про себя эти фамилии, которые слышал. И некоторые ребята то же самое делали. Я думаю, это очень важно.
По дороге нас начали запугивать, что в Жодино – самая страшная тюрьма на свете. Говорили: «Сейчас вас кинут к уголовникам в камеры, и те сделают из вас «петухов», «Вы оттуда не выйдете, прощайтесь с жизнью». «То, что мы с вами делаем — это еще цветочки. Там, в Жодино, вы вообще обо*ретесь…»
Молодые ребята рядом со мной плакали от страха… 20-летний парень шепотом меня спросил: как себя вести во время истязаний, чтобы не было больно? Я ему сказал: «Главное — не бойся, потому что, когда боишься — еще больней. Постарайся отключиться от всего этого».
На въезде в Жодинское СИЗО растянулась полуторачасовая пробка из автозаков. Конвоиры, наконец, разрешили людям в автозаке сесть на пол, но мне было больно сидеть в любой позе из-за того, что он был сильно избит. Сотрудники ОМОН прошли психологическую «накачку» и как они объясняли свои зверства.
Мы сели поудобнее, и началось общение. «Омоновцы» начали нам рассказывать, какие мы плохие, и какой Лукашенко хороший. Рассказывали, что нам платят по 150 долларов каждому. Причем я смотрю ему в глаза и понимаю: он в это верит!
Потом они начали нам объяснять, почему так зверствуют. Они рассказывали нам небылицы про то, что уже больше 100 «омоновцев» с проломленными головами лежат в больницах, и за них они мстят. Я думаю, это им нарочно рассказали, чтобы вызверить посильнее. Никаких подтверждений этих данных нет.
Я стал переводить разговор на израильскую армию, думал их заинтересовать, чтобы они меньше лютовали. Задавал им житейские вопросы – какие у них зарплаты, сколько им надо для жизни. Пытался отвлечь их внимание от других, молодых парней – те спрашивали что-то, что могло конвоиров разозлить.
Мы не ели более суток и сидели перед омоновцами из 4 роты ОМОН ГУВД Минска, которые ели кейтринг и обсуждали, что вкуснее.
В результате расследования было установлено, что в этапировании задержанных из Советского РУВД в жодинскую тюрьму участвовала 4-я оперативная рота ОМОН ГУВД. Был опознан сержант ОМОН Павел Шабуня, Артём Дубровский, Павел Опеченок.
Они обвиняются в преступлениях против человечности, пытках, избиении, угрозах насилия.
Также майор милиции, командир двенадцатого взвода четвертой оперативной роты Гуща Денис Михайлович несёт ответственность за действие своих подчинённых милиционеров.